Броненосные крейсера типа баян. Рафаил Михайлович Мельников Броненосный крейсер “Баян”(1897–1904). Строительство и испытания

"Баян" стал родоначальником самой многочисленной в русском флоте серии броненосных крейсеров; кроме того, - это первый корабль, в заданиях на проектирование которого чисто крейсерские воззрения уступили место требованиям службы при броненосной эскадре. В соответствии с заданием на проектирование, разработанным в мае 1897 г. специалистами Морского министерства с участием выдающихся адмиралов (включая С. О. Макарова) и руководителей МТК, корабль предназначался для крейсирования в более ограниченных районах в зависимости от местонахождения главных сил флота; при необходимости он должен был "действовать в бою в связи с эскадренными броненосцами".

Характеристики:

Водоизмещение 7726 т, мощность 16500 л. с., скорость хода 21 узел. Длина между перпендикулярами 135 м, ширина 17,5 м, среднее углубление 6,5 м.

Бронирование: борт - 60-203 мм, башни - 152 мм, палуба - 51 мм, боевая рубка - 160 мм.

Вооружение: 2 - 203-мм пушки, 8 - 152-мм, 20 - 75-мм, 8 - 47-мм, 2 - 37-мм пушки, 2 десантные пушки, 2 торпедных аппарата.

"Баян"- единственный в составе Порт-Артурской эскадры современный, достаточно защищенный и быстроходный крейсер, полностью оправдал свое назначение в период недолгой, но исключительно напряженной боевой службы. В одиночку или во главе отрядов легких крейсеров он не раз смело вступал в бой с превосходящими силами противника, совершал разведочные походы, находился в составе охранения эскадры, прикрывал действия миноносцев и канонерских лодок. Кроме того, "Баян" обеспечивал охрану рейда Порт-Артура, конвоировал транспорты и заградители, обстреливал береговые позиции врага, высылал для обороны крепости десантные отряды. Вот только один из многих примеров смелых действий экипажа, отмеченного благодарностью командующего эскадрой адмирала С. О. Макарова. 31 марта 1904 г. крейсер спешно вышел на выручку миноносца "Страшный". Ведя

Огонь по приближавшимся крейсерам противника, моряки "Баяна" успели спасти часть команды погибшего "Страшного".

Возвращаясь 14 июля во главе отряда после боя с крейсерами "Ниссин" и "Кассуга", "Баян" подорвался на мине, но благодаря отличной выучке экипажа остался на плаву и своим ходом дошел до гавани. Орудия, снятые на время ремонта крейсера в доке, были установлены на броненосцах "Пересвет" и "Победа", участвовавших в бою 28 июля 1904 г. Планы прорыва во Владивосток после гибели эскадры не осуществились, и "Баян" погиб под огнем осадных орудий 25 ноября 1904 г. По типу "Баяна", наиболее полно из русских кораблей отвечавшего условиям тактики броненосного флота, было заказано в апреле 1905 г. три новых крейсера. Один из них, построенный в 1907 г. в Новом адмиралтействе в Петербурге, унаследовал имя "Баяна" и приумножил его славу в период первой мировой войны.

Модель собиралась лёгко и непринуждённо, особых косяков не выявлно. Имеет очень эффектный вид и прекрасно смотрится. По сложности подойдёт даже начинающему моделисту.

МАНТРА: ВСЕ КЛИКАБЕЛЬНО
«Баян» - броненосный крейсер российского императорского флота. Первый из четырёх крейсеров типа «Баян». Включён в списки флота 11 января 1899 года, унаследовав имя от списанного корвета «Баян». Заложен на верфи Ла Сейн (франц.) (Франция) 26 июня (8 июля) 1899 года.

Ввиду того, что русскому флоту на Дальнем Востоке предстояли операции вблизи побережья, где велика вероятность встречи с крупными силами противника, появилась идея создания крейсера с усиленным бронированием и повышенной живучестью за счёт уменьшения автономности и дальности плавания.

7 мая 1897 года состоялось совещание, посвящённое утверждению проектного задания на новый крейсер, под председательством Управляющего Морским министерством вице-адмирала П. П. Тыртова, в котором приняли участие адмирал К. П. Пилкин, вице-адмирал С. П. Тыртов 2-й, вице-адмирал Н. И. Казнаков, вице-адмирал С. О. Макаров, вице-адмирал Ф. К. Авелан, контр-адмирал Н. И. Скрыдлов, контр-адмирал Н. Н. Ломен, генерал-майор А. С. Кротков (и. о. Главного инспектора морской артиллерии), инспектор механической части Н. Г. Нозиков, инспектор кораблестроения Н. Е. Кутейников.

Строительство корабля было доверено французской верфи Ла Сейн. 2 ноября 1898 года наблюдающим за постройкой броненосца «Цесаревич» и крейсера «Баян» был назначен капитан 1-го ранга И. К. Григорович. Механизмы и собранные конструкции принимали инженер-механик К. П. Боклевский и инженер-механик Д. А. Голов.

Броненосный крейсер "Баян" во время ходовых испытаний

К 26 мая 1900 завершили испытания подводной части обшивки на водонепроницаемость. 30 мая крейсер был спущен на воду - с опозданием на пять месяцев. Из-за ожидания новых деталей взамен бракованных застопорилась сборка левой машины. Завод Сен-Шамон затягивал с заменой бракованных броневых плит.

В 1902 году командиром крейсера был назначен капитан 1-го ранга Р. Н. Вирен. В том же году для измерения вибрации, выявленной при первом заводском испытании, на крейсер прибыл подполковник по Адмиралтейству А. Н. Крылов.

14 и 16 октября у Йерских островов были проведены ходовые испытания, однако вместо 24 часов они продолжались только 5, и скорость ни разу не удалось довести до 21 узла - максимальный показатель был 20,97 узлов. Осадка крейсера оказалась меньше контрактной и составила 21 фут 3 дюйма. Последующие испытания и устранение недоработок заняли весь 1902 год и начало 1903 года.

Весной 1903 года Баян совершил переход в Кронштадт, где 22 июля участвовал в генерал-адмиральском смотре, а 26 июля - в императорском смотре. В тот же день крейсер вместе с броненосцем «Ослябя» направился в Средиземное море на соединение с броненосцами «Цесаревич» и «Император Николай I». По замыслу ГМШ, этот отряд должен был выйти на Дальний Восток для укрепления эскадры Тихого океана.

Однако 9 (22) августа «Ослябя» попал в аварию в Гибралтарском проливе, и «Баян» продолжил путь в одиночку. 25 сентября 1903 года броненосец «Цесаревич» и крейсер «Баян» покинули Средиземное море, направляясь на Дальний Восток. В Порт-Саид пришли 27-го, в Суэц - 30-го, в Джибути - 8 октября, в Коломбо - 21 октября, в Сабанг - 28 октября. 7 ноября вышли из Сингапура в Порт-Артур. В пути команда крейсера занималась учебно-боевой подготовкой. В 9 часов утра 19 ноября радиостанция «Цесаревича» вступила в переговоры со станцией стоящего на внешнем рейде Порт-Артура флагманского броненосца «Петропавловск». 30 ноября приказом начальника эскадры № 984 «Цесаревич» и «Баян» были зачислены в её состав. Корабли включились в программу рейдовых учений и готовились к окраске в боевой цвет.

В поход на Дальний Восток «Цесаревич» и «Баян» вышли без дальномеров Барра и Струда, а крейсер вдобавок страдал неудачной конструкцией задраек ставней орудийных портов, которые откидывались от ударов волн (что, учитывая низкое расположение бортовых батарей, фактически не позволяло использовать никакие орудия, кроме башенных 8", при более-менее сильном волнении).

25 января 1904 года, накануне нападения японцев, «Баян» в паре с «Боярином» отбыл свою очередь дежурства. Поставив корабль на якорь на внешнем рейде, где эскадра готовилась к практическому плаванию, капитан 1-го ранга Вирен подал рапорт на имя начальника эскадры, в котором просил разрешения установить противоминные сети, но ответа не получил. Поскольку крейсер стоял в дальнем юго-западном ряду строя эскадры, команда не догадывалась о нападении японских миноносцев. Нападавшие также не заметили крейсер, заслонённый вспомогательным крейсером «Ангара». Только с подходом катеров с подорванных кораблей на «Баяне» поняли, что произошло, и в 1 час 35 минут утра развели пары. Приказа на выход в море не поступило.

В 4 часа 55 минут утра Вирен напомнил начальнику эскадры о готовности выйти в море, но приказа опять не последовало. В 8 часов 05 минут утра в виду российской эскадры появились два бронепалубных японских крейсера, но адмирал Старк не отправил на перехват крейсера, а начал выводить всю эскадру. «Баян» шёл во главе колонны крейсеров. Когда японские крейсера скрылись, эскадра вернулась на рейд.

27 января японский флот опять приблизился к Порт-Артуру. Российская эскадра в кильватерной колонне вышла навстречу. После получасовой перестрелки японский флот вышел из боя. Крейсера «Баян» и «Новик» во время боя оказались между колоннами броненосцев.

После первого выстрела японского флагмана «Микаса» «Баян» открыл ответный огонь с расстояния 29 кабельтовых. После начала отхода противника русские крейсера сблизились с концевыми кораблями японцев на 19 кабельтовых и открыли огонь из всех орудий, вплоть до 75-мм. По приказу Старка крейсера присоединились к своей эскадре.

В бою крейсер получил до десяти попаданий 6" снарядов и до 350 мелких пробоин. Вышли из строя три 75-мм пушки, прожектор и три котла. Погибло 4 матроса, ранено 35 (двое смертельно). Из офицеров были ранены лейтенант А. А. Попов и командир 6" орудия поручик В. К. Самарский. Строевой квартирмейстер Никифор Печерица, несмотря на серьёзные раны, не покинул свой пост у флага. Матрос 1-й статьи Павел Адмалкин после попадания снаряда в 6" каземат один продолжал вести огонь, сделав 10 выстрелов. За этот бой Вирен получил золотое оружие «За храбрость».

В выходах из гавани навстречу японской эскадре «Баян» выполнял роль флагмана отряда крейсеров. Однако его боевые возможности уменьшала ограниченная дальнобойность 8" орудий. В перестрелках с японскими крейсерами на предельной дальности снаряды крейсера не долетали до противника.

31 марта 1904 года «Баян» вышел на помощь подбитому и потерявшему ход миноносцу «Страшный», окружённому японскими миноносцами. Подойдя к месту боя, крейсер столкнулся с отрядом из шести японских крейсеров (броненосные «Асама» и «Токива» и четыре бронепалубных). «Баян» открыл огонь, после чего под сосредоточенным ответным огнём противника спустил вельбот и ялик и начал спасать из воды команду погибшего миноносца (успели спасти пятерых матросов), после чего двинулся наперерез двум японским крейсерам, преследовавшим отряд русских миноносцев.

Последний залп японских крейсеров лёг под самой кормой «Баяна», однако крейсер успел уйти от неминуемой гибели и даже подобрать шлюпки. Только сопроводив миноносцы к берегу, по приказу флагмана крейсер присоединился к эскадре. За этот бой капитан 1-го ранга Вирен был удостоен ордена св. Георгия IV степени, были также награждены некоторые офицеры и матросы.

Броненосный крейсер "Баян"

В дальнейшем действия Порт-Артурской эскадры ограничились выходами легких судов. «Баян» оставался в гавани. 24 апреля о приказу и. о. начальника эскадры контр-адмирала Витгефта с крейсеры были сняты для установки на батарею литер «В» четыре 75-мм пушки.

10 июня «Баян» под брейд-вымпелом капитана 1-го ранга Рейценштейна участвовал в эскадренном выходе в море для генерального сражения с японской эскадрой. В 19 часов 10 минут по сигналу адмирала Витгефта «Баян» с крейсерами занял место впереди эскадры, возвращавшейся в порт, не приняв боя.

Офицеры и команда "Баяна"

26 июня «Баян» под брейд-вымпелом Рейценштейна возглавил отряд, включавший броненосец «Полтава», крейсера и миноносцы, который обстрелял занятые японцами высоты в бухте Тахо. В перестрелке с отрядом японских крейсеров и миноносцев 8" снаряды «Баяна» опять не долетали до противника.

В июле «Баян» продолжал поддерживать огнём сухопутные войска. 14 июля он возглавлял отряд в составе броненосца «Ретвизан» и «Полтава», крейсеров «Новик» и «Аскольд», 3 канонерских лодок и 7 миноносцев, вышедший в бухту Тахо для обстрела японских позиций. В ответ японцы выслали броненосные крейсера «Ниссин» и «Кассуга». Русский отряд, не приняв боя, начал отходить.

Броненосный крейсер "Баян" после прибытия в Порт-Артур 29 ноября 1903 г.

На входе в гавань «Баян» правым бортом задел мину, получив пробоину длиной почти 10 метров у бокового киля, в результате чего были затоплены первая кочегарка, две угольные ямы и правый бортовой коридор. При небольшом крене на правый борт дифферент дошёл до 2,1 м. В 18 часов 40 минут крейсер успел встать на бочку, после чего сел на грунт. Под руководством лейтенанта В. И. Руднева были подведены два пластыря, пока другая аварийная партия под руководством трюмного механика Б. П. Кошелева закрепляла переборки.

Командование эскадры перед вводом крейсера в док решило полностью его разоружить, «чтобы не надломился». Все 6" и 75-мм пушки были сняты и переданы на сухопутный фронт и на другие корабли эскадры. Две 6" пушки затонули вместе с баржей при обстреле японской осадной артиллерией. Ко 2 (15) сентября на «Баяне» уже не было ни одного 6", 8х75-мм, 8х47-мм и 2х37-мм орудий, и рассчитывать на их возвращение не приходилось.

Командир корабля сам способствовал его разоружению. 15 (28) июля на совещании командиров и флагманов Р. Н. Вирен высказал предложение: «Флоту оставаться в Артуре, составляя с ним нераздельное целое, но разделить суда на те, которые будут выходить на рейд, и другие, которые останутся в гавани, окончат кампанию, и вся команда их пойдёт на берег и примет участие в обороне Артура».

После гибели Витгефта в бою в Жёлтом море именно Вирен был назначен начальником Порт-Артурского отряда кораблей и продолжил разоружение эскадры. Командование «Баяном» было поручено капитану 2-го ранга Ф. Н. Иванову - бывшему командиру минного заградителя «Амур».

Еще более 200 человек было послано 7 августа в резерв сухопутных войск крепости под командованием лейтенанта В. И. Руднева 3-го и мичмана П. М. Соймонова 2-го (в героической обороне г. Высокой участвовали лейтенант В. И. Руднев, инженер-механик М. И. Глинка, младший врач А. П. Стеблов, священник о. Анатолий Куньев). Старший минный офицер крейсера лейтенант Н. Л. Подгурский предложил использовать для стрельбы по японским окопам метательные минные аппараты, а 4 сентября скатил шаровую мину заграждения в японский окоп. 9 сентября лейтенант Подгурский взорвал блиндаж, занятый японцами на Высокой горе, что отсрочило падение важного опорного пункта более чем на два месяца.

С 9 до 17 часов по крейсеру было выпущено до 320 11" и 6" снарядов. Четыре из десяти попавших в крейсер снарядов были 11" калибра. Не имея подводных пробоин, корабль всё более оседал в воду, поскольку отсеки заполнялись водой в результате борьбы с пожарами. О восстановлении корабля уже не могло быть и речи. К полудню 26 ноября крейсер, наполнившись водой, с 15-градусным креном на левый борт всем корпусом лёг на грунт Восточного бассейна.

Часть команды «Баяна» образовала десантную роту во главе мичманом Ю. Л. Леонтковичем и инженер-механиком Е. П. Кошелевым. Капитан 2-го ранга Иванов получил должность при штабе. В ночь на 20 декабря 1904 года «Баян» был взорван.

После захвата Порт-Артура японцы начали поднимать затопленные корабли. 7 августа из гавани в Японию вышел поднятый со дна крейсер «Баян».

Сначала бывшие русские корабли предполагалось продать Китаю, но сделка не состоялась, и 22 августа 1905 года крейсер был включен в состав японского флота под именем «Асо». В 1906-1908 годах он прошел восстановительный ремонт в Майдзуру, получив новые котлы Миябара и орудия Виккерса.

в Избранное в Избранном из Избранного 9

Так как перепил «Богатыря» вышел не совсем состоятельным (я бы даже сказал совсем не состоятельным), а замена 6000-тонникам все равно нужна, то решил взяться за перепил «Баяна», от которого я первоначально отказался. На сей раз должно выйти менее спорно. И да, в описании хода проектирования и постройки будут частично использоваться элементы статьи по «Богатырю» - писать одно и то же разными словами не вижу смысла.

Проектирование и постройка

Вступивший в строй «Баян». Решил не фотошопить, ибо он и так прекрасен.

Не вдаваясь в детальные исторические подробности, которые известны большинству, опишу условия появления проекта «Богатыря» лишь в общих чертах. Согласно принятой 20 февраля 1898 года кораблестроительной программе «Для нужд Дальнего Востока», только что созданный Тихоокеанский флот должен был в скорейшем времени пополниться 6 крейсерами водоизмещением 5-6 тысяч тонн. Они должны были выполнять 3 основные задачи:

Дальняя разведка;

Крейсерские операции против вражеского судоходства;

Участие в эскадренном бою вместе с эскадренными броненосцами;

Из-за загруженности отечественных верфей постройку 4 из 6 кораблей планировалось вести за границей; кроме того, для составления проекта был объявлен международный конкурс. Согласно его условиям, МТК должен был выбрать один из конкурсных проектов для серийной постройки («для единообразия», на котором настаивал морской министр Невский). Из-за этого, а также многих прочих жестких требований в финале конкурса участвовали лишь три фирмы - германские «Вулкан» и «Германия» и американская «Крамп». Позднее к ним присоединилась французская «Форж и Шантье». Одним из главных требований проекта было превосходство над японским бронепалубным крейсером «Касаги».

Первоначально крейсера должны были стать бронепалубными, но уже в ходе конкурса начались переработки. Все 4 конкурсных проекта (+1, представленный Балтийским заводом) превысили проектное водоизмещение в 6000 тонн, а проект «Форж и Шантье» вообще оказался оснащенным поясной броней (вместе с превышением водоизмещения на 1,3 тысячи тонн). Впрочем, именно он привлек внимание морского министра, который тут же изменил условия проекта - крейсера должны были стать броненосными, для чего водоизмещение увеличилось на 2000 тонн. Определенные проблемы возникли с финансированием, которое требовалось увеличить из-за роста водоизмещения кораблей. Здесь министр заручился поддержкой императора Николая II, и средства были в срочном порядке найдены.

Большие бронепалубные крейсера I ранга вроде строящихся на отечественных верфях «Диан» из-за своих размеров представляют собой хорошую мишень. Достаточные для крейсерства и ограниченно пригодные для разведки, при столкновении с противником, вооруженным скорострельной артиллерией 6000-тонные бронепалубные крейсера рискуют потерять свою боеспособность быстрее, чем они смогут выполнить свои основные функции. Этим я признаю постройку подобных кораблей бессмысленной растратой денег - лучше потратить больше, но получить крейсера, пригодные и для крейсерства, и для разведки, и для эскадренного боя в одинаковой степени.

Из письма морского министра императору Николаю II

По новому техзаданию, крейсера должны были иметь водоизмещение не более 8000 тонн, вооружение из 12 152/45-мм и 12 75/50-мм орудий, скорость хода не менее 22 узлов и дальность плавания экономическим ходом не менее 5000 миль. Броневой пояс признавался достаточным при максимальной толщине в 127 мм.

Первыми выбыли проекты «Крампа» и «Германии», которые имели слишком короткие бронепояса и не гарантировали развития скорости хода в 22 узла. Тем не менее, фирмы согласились строить корабли по чужому проекту, стремясь получить от заказа хоть какую-то выгоду.

Проект фирмы «Вулкан» представлял собой самый привлекательный вариант, полностью отвечающий требованиям заказчика, но именно это отбрасывало его назад в сравнении с конкурентом - крейсером «Форж и Шантье».

Французский проект, разработанный инженером Лаганем, полностью соответствовал заданию по отдельным статьям вроде скорости и бронезащиты, при этом уступая в дальности хода (3900 миль экономическим ходом). В то же время у него имелось значительное преимущество перед проектом «Вулкана» - помимо 12 152-мм орудий он нес 2 203-мм пушки в башнях, кроме того обещалась скорость в 22,5 узла - больше контрактной. Французский проект заинтересовал морского министра, благодаря которому удалось «продавить» корабль несмотря на оппозицию адмиралов, грезивших о крейсерах-рейдерах с минимальной дальностью плавания в 5000 миль.

Постройка всех единиц серии велась довольно быстрыми темпами, причем родоначальник серии - «Баян», строившийся на французских верфях - вступил в строй четвертым из шести, едва успев прибыть на Дальний Восток к началу войны с Японией. Быстрее всех построился Крамповский крейсер «Варяг», при этом между главой фирмы и морским министром произошел конфликт, который привел к охлаждению многообещающих отношений между флотом России и одной из крупнейших верфей США. Сам конфликт был вызван желанием Крампа установить на свои корабли котлы Никлосса. И если на «Ретвизан» ему удалось поставить эти котлы, то в случае с быстроходными крейсерами I ранга ему было отказано, несмотря на настойчивые усилия американца убедить адмиралов и морского министра.

До войны было построено 4 корабля, еще 2 вступили в строй в ходе войны (оба русской постройки). Все они превзошли на испытаниях контрактную мощность машин (на 200-500 л.с.) и проектную скорость в 22,5 узла, что утвердило котлы Нормана в качестве крейсерских в Российском Императорском флоте.

«Баян» после вступленя в строй

«Баян», «Forges et chantiers de la Méditerranée», Тулон– 21.12.1898/20.05.1900/12.1903

«Богатырь», «Вулкан», Штеттин – 03.1899/17.01.1901/08.1902

«Аскольд», «Германия», Киль – 24.10.1898/02.03.1900/1902

«Варяг», «William Cramp and Sons», Филадельфия – 10.1898/31.10.1899/02.01.1901

«Витязь», Новое Адмиралтейство, Санкт-Петербург – 21.10.1900/12.05.1902/03.04.1904

«Олег», Новое Адмиралтейство, Санкт-Петербург – 06.07.1902/14.08.1903/24.06.1904

Быстроходный «Баян»

«Варяг» в типичной окраске Тихоокеанского флота

Что нам нужно от «Баяна»? Прежде всего перетасовать ЭУ и бронирование. Первую надо усилить, доведя максималку до 22 узлов, второе надо ослабить, дабы имелся запас водоизмещения для внесения изменений. Кроме того, не помешало бы усилить батарею среднего калибра, добавив 4 152/45-мм пушки.

1) Возьмем ЭУ, аналогичную «Богатыревской» с удельной мощностью 16,25 л.с./т. В таком случае при том же весе, что и у прототипа, 20 котлах Нормана (по 6 в двух кормовых и по 4 в двух носовых КО) и том же адмиралтейском К новый «Баян» получит ЭУ мощностью 21500 л.с., которая даст скорость хода в 22.65 узлов, что приятно радует глаз. В теории, можно было бы этим и ограничиться, так как при скорости всяких «Касаги» наш «Баян» неслабо так бронирован и вооружен серьезно, но - не наш метод. Идем дальше.

2) В монографии по «Баяну» от ЭКСМО есть четкая развесовка отдельных элементов бронезащиты. Это позволяет нам четко определить, какую экономию веса даст срезание или добавка брони в определенных местах - точность куда выше, чем при обычных моих исчислениях. Первым делом урежем главный пояс толщиной 100-200 мм до 75-150 мм, т.е. на 1/4, что даст нам по весу -107,5 тонн;

3) Урезание нижнего кормового траверза на 1/4, с 200 до 150 мм даст нам -6 тонн;

4) Срежем верхний пояс на чисто символических 5 мм, дабы получить в результате 75 (55+10+10) мм броневой защиты, что дает нам -19,8 тонн;

5) Аналогично верхний кормовой траверз, урезанный на 5 мм, даст нам -1,3 тонны;

6) Уменьшив защиту казематов с 80 до 75 мм (тоже будет 55+10+10), получим экономию -10,4 тонны;

7) Уменьшим толщину барбетов на 2/17, или со 170 до 150 мм, что даст нам -22,4 тонны;

8) Снимем нафиг 8 75-мм пушек. Четкий вес одной пушки со всеми приблудами (погреба, подача) есть в той же монографии от ЭКСМО Виноградова и Федечкина, за что им огромное спасибо. В результате экономия -136,8 тонн. Впрочем, в ходе исчислений у меня вышла ошибка в расчете веса одной 75-мм пушки с приблудами, так что экономия выйдет меньше - -61,8 тонн;

9) Увеличим бронезащиту крыш башен до 50 мм, или на 2/3 - +2,76 тонн;

10) Добавим кожухи КО, которые ИМХО просто необходимы на любом корабле, толщиной 30 мм, 4 шт - +115 тонн;

11) Еще стоить добавить броневые колосники, которых так не хватало на реальном «Баяне», что в сумме даст примерно +10 тонн (хотя я четко не представляю себе их конструкцию, потому исхожу из расчета 2,5 тонны на одну трубу);

12) Также стоит увеличить толщину всех палуб (сюда входят и крыши казематов), которая в реальности была тонковата - всего 30 мм (правда, тут тоже срабатывает дважды +10 мм мягкой судостроительной стали под твердой). Увеличиваем до «броненосного стандарта» в 50 мм, или на 2/3 - +228,7 тонн;

13) Устанавливаем 4 дополнительных 152-мм пушки в палубных установках. Каждая такая со всеми приблудами (погреба, подача, сама установка с подкреплениями) весит 38,4 тонны (спасибо Виноградову и Федечкину), вместе +153,6 тонн.

ИТОГ:

Водоизмещение нормальное выросло с 7805 до 8011 тонн (округлим до 8015, так красивее, а я люблю красивые цифры);

Осадка вырастет примерно на 12 см (в определении роста осадки опять же спасибо Виноградову и Федечкину за их шикарную монографию по «Баяну»);

При мощности 21500 л.с. и адмиралтейском К=213 максимальная скорость хода без форсирования будет равняться 22,53 узла, а с учетом увеличившейся осадки будет составлять где-то 22,45-22,5 узлов;

Собственно, на этом и все. Я получил именно то, чего так хотел - быстроходный броненосный крейсер с мощным вооружением, не уязвимый 6000-тонник с высокими небронированными бортами, и не медленный «асамоид», вся суть которого в желании получить аналог броненосца по уменьшенной цене.

Небольшая правка

Коллега Гончаров Артем указал на критический недостаток бронезащиты - тонкий бронепояс в оконечностях и тот факт, что бронепалуба примыкает к верхнему краю пояса, а не к нижнему (как почему-то думал я). Следовательно:

Убираем утолщение палубы - -228,7 тонн;

Утолщаем то, что я изначально хотел утолщить (хапнув вместе с палубами) - крыши казематов и крышу боевой рубки до 50 мм. Без понятия, какова будет площадь такой бронезащиты, потому вес прикидываю примерно - +50 тонн;

Отменяем урезание главного пояса - +107,5 тонн.

Итого для маневра у нас остается еще 70,5 тонн. Много это или мало? Достаточно. Главный пояс реального «Баяна» толщиной 100-200 мм, длиной 115 м и высотой 1,8 метров весит 430 тонн. Если заменить его на равноутолщенный пояс толщиной 150 мм, то это обойдется по весу в 495,9 тонн. У нас еще и экономия веса получается в 4,6 тонны! Отлично. Значит, главный пояс у нас отныне 150-мм. Водоизмещение можно посчитать не изменившимся.

Тактико-технические характеристики

«Олег» в окраске Тихоокеанской эскадры Балтийского флота амирала Скрыдлова

Водоизмещение: 8090 тонн

Размерения: 136,5х17,5х6,82 м

Механизмы: 2 вала, 2 ПМ ВТР, 20 котлов Нормана, 21500 л.с. = 22 узла

Запас топлива: 750/1200 тонн

Дальность: 3900 миль (10 узлов)

Броня (крупп): главный пояс 150 мм, верхний пояс 75 мм (55+10+10), траверзы 75-150 мм, казематы 75 мм (55+10+10), палуба 50 мм (30+10+10), башни 150 мм, крыши башен 50 мм, барбеты 150 мм, рубка 160 мм

Вооружение: 2 203/45-мм, 12 152/45-мм, 12 75/50-мм, 4 57/50-мм орудий, 2 381-мм торпедных аппарата

Экипаж: 25/570 человек

Универсальный крейсер?

Что же мы получили в результате? Как по мне, такой корабль является прообразом будущих поясных легких крейсеров с турбинной ЭУ, и с поправкой на паровую машину (которая дает больше оговорок при развитии больших скоростей) такой крейсер может делать следующее:

Топить бронепалубные крейсера противника, которые медленнее его или не обладают превосходством в скорости - а это почти все японские крейсера;

Выполнять функции лидера флотилий эсминцев, связывая вражеские корабли боем;

Уходить в дальнюю разведку - при наличии бронепояса у такого разведчика больше шансов вернуться;

Сражаться в составе линейных эскадр, хотя в таком случае наш облегченный броненосный крейсер становится очень уязвимым для вражеской артиллерии;

Отправляться в крейсерство против вражеского судоходства - в таком случае никакие контррейдерские меры не страшны, ведь от любого тяжелого арт. корабля можно будет легко уйти, а быстроходные корабли противника будут слабее вооружены и бронирование крейсера обеспечит от их снарядов надежную защиту;

Совершать набеговые диверсионные операции. К примеру, пока японский флот стоит у островов Элиот на якоре, «контря» броненосцы, 3 «Баяна» совершают набег на Нагасаки, топят все, что могут японцы им противопоставить (старые корыта типа «Фусо»), и смываются, успев изрядно нагадить японцам;

В общем, как по мне, такие крейсера хоть немногочисленны и дороги, но исключительно эффективны при их грамотном использовании. Так что к моменту начала РЯВ это, пожалуй, единственные крейсера I ранга, которые я могу реально признать - не 21-узловой «Баян» и не 6000-тонные бронепалубники, а такой вот 8000-тонный скороход-пакостник.

Заодно по просьбе коллеги Alex-cat выкладываю сравнение ТТХ реального и моего «Баянов».

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

«Баян»

Крейсер «Баян»
Служба:	Россия Россия
Класс и тип судна	Броненосный крейсер
Порт приписки	Порт-Артур
Изготовитель	Forges et chantiers de la Méditerranée
Спущен на воду	20 мая 1900 года
Введён в эксплуатацию	1903 год
Статус	Потоплен 26 ноября 1904 года в Порт-Артуре
Служба:	Япония Япония
Название	«Асо» (яп. 阿蘇 )
Введён в эксплуатацию	22 августа 1905 года
Выведен из состава флота	1930 год
Статус	Потоплен в качестве мишени 8 августа 1932 года
Основные характеристики
Водоизмещение	7326 т
Длина	137,0 м
Ширина	17,5 м
Осадка	6,5 м
Бронирование	Гарвеевская броня броневой пояс - 60…203 мм, броневая палуба - 51 мм, боевая рубка - 160 мм, казематы - 60 мм, башни - 152 мм
Двигатели	1903-1904 - 2 вертикальные машины тройного расширения, 26 котлов Бельвиля 1908-1913 - котлы Миябара
Мощность	16 500 л. с.
Движитель	2 винта
Скорость хода	20,9 узла
Дальность плавания	3400 морских миль ходом 10 узлов
Экипаж	23 офицера, 550 матросов
Вооружение
Артиллерия	1903-1904 2 × 203-мм/45 , 8 × 152/45, 20 × 75/50 мм, 8 × 47 мм, 2 × 37 мм, 4 пулемёта, 2 десантные пушки Барановского 1908-1913 2 × 203-мм, 8 × 152-мм, 16 × 76-мм (все орудия фирмы «Виккерс »)

В процессе строительства по предложению А. Р. Родионова с фок-мачты убрали боевой марс с двумя 47-мм пушками, изменили рангоут и расположение прожекторов, установили сирену, электрический привод золотника рулевой машины заменили гидравлическим.

В 1902 году командиром крейсера был назначен капитан 1-го ранга Р. Н. Вирен . В том же году для измерения вибрации, выявленной при первом заводском испытании, на крейсер прибыл подполковник по Адмиралтейству А. Н. Крылов .

В начале августа на команду «Баяна» возложили обязанность обслуживать 4x6", 3x120-мм, 12x75-мм, 9x47-мм, 12x37-мм пушек и 5 прожекторов на сухопутном фронте и 9 фугасов форта № III, для чего с корабля на берег было списано 223 человека (батареями на сухопутном фронте командовали мичманы Юрий Лонткевич, Александр Бошняк, Анатолий Романов). Ещё более 200 человек было послано 7 августа в резерв сухопутных войск крепости под командованием лейтенанта В. И. Руднева 3-го и мичмана П. М. Соймонова 2-го (в героической обороне г. Высокой участвовали лейтенант В. И. Руднев, инженер-механик М. И. Глинка, младший врач А. П. Стеблов, священник о. Анатолий Куньев). Старший минный офицер крейсера лейтенант Н. Л. Подгурский предложил использовать для стрельбы по японским окопам метательные минные аппараты, а 4 сентября скатил шаровую мину заграждения в японский окоп. 9 сентября лейтенант Подгурский взорвал блиндаж, занятый японцами на Высокой горе, что отсрочило падение важного опорного пункта более чем на два месяца.

В конце сентября на «Баян» начали устанавливать 6" орудия с крейсера «Паллада», готовя его к выходу в море. Японцы обстреливали гавань из орудий среднего калибра, а потом и из 11" мортир. «Баян» получил 10 попаданий снарядами среднего калибра и 6 - 11" снарядами. 3 (16) октября крейсер, уже получивший повреждения в ходовой части, вышел на внешний рейд, уходя от обстрела. Покончив с броненосцами, стоявшими на внутреннем рейде, 25 ноября (8 декабря) японцы вновь перенесли огонь на «Баян». С 9 до 17 часов по крейсеру было выпущено до 320 11" и 6" снарядов. Четыре из десяти попавших в крейсер снарядов были 11" калибра. Не имея подводных пробоин, корабль всё более оседал в воду, поскольку отсеки заполнялись водой в результате борьбы с пожарами. О восстановлении корабля уже не могло быть и речи. К полудню 26 ноября (9 декабря) крейсер, наполнившись водой, с 15-градусным креном на левый борт всем корпусом лёг на грунт Восточного бассейна.

В составе японского флота

После захвата Порт-Артура японцы начали поднимать затопленные корабли. 7 августа из гавани в Японию вышел поднятый со дна крейсер «Баян». Сначала бывшие русские корабли предполагалось продать Китаю, но сделка не состоялась, и 22 августа 1905 года крейсер был включен в состав японского флота под именем «Асо». В 1906-1908 годах он прошел восстановительный ремонт в Майдзуру , получив новые котлы Миябара и орудия Виккерса.

В 1913 году башенные 8" установки крейсера были сняты и заменены на палубные 6" орудия с длиной ствола в 50 калибров. В отличие от крейсера «Варяг » и броненосцев «Полтава » и «Пересвет » «Баян» не был продан России в 1916 году. В 1921-1922 годах его переоборудовали в минный заградитель (420 мин), а в 1930 году исключили из списков флота и превратили в блокшив .

8 августа 1932 года корпус крейсера был расстрелян в качестве мишени тяжёлым крейсером «Мёко».

Командиры

15.10.1907 - 01.10.1909 капитан 1-го ранга (тайса) Гитаро Исии (яп. 石井義太郎 );
01.10.1909 - 26.09.1910 капитан 1-го ранга (тайса) Тэцутаро Сато (яп. 佐藤鉄太郎 );
(исполняющий обязанности)0 1.12.1910 - 17.12.1910 капитан 1-го ранга (тайса) ? (яп. 笠間直 );
01.04.1911 - 22.05.1912 капитан 1-го ранга (тайса) Ситаро Накадзима (яп. 中島市太郎 );
(исполняющий обязанности) 27.09.1912 - 01.12.1912 капитан 1-го ранга (тайса) Дзюнтаро Хиросэ (яп. 広瀬順太郎 );
01.12.1912 - 01.12.1913 капитан 1-го ранга (тайса) Тюсабуро Сакакибара (яп. 榊原忠三郎 );
01.12.1913 - 01.10.1915 капитан 1-го ранга (тайса) Тюнодзё Коямада (яп. 小山田仲之丞 );
13.12.1915 - 01.12.1916 капитан 2-го ранга (тюса) Сиёудзоу Васима (яп. 桑島省三 );
01.12.1916 - 01.12.1917 капитан 1-го ранга (тайса) Таро Ханабуса (яп. 花房太郎 );
01.12.1917 - 25.9.1918 капитан 1-го ранга (тайса) Хэйсиро Оми (яп. 大見丙子郎 );
20.11.1918 - 20.11.1919 капитан 1-го ранга (тайса) Гэндзи Идэ (яп. 井手元治 );
20.11.1919 - 20.11.1920 капитан 1-го ранга (тайса) Тикахару Коидзуми (яп. 小泉親治 );
20.11.1920 - ? капитан 1-го ранга (тайса) Токёми Моримура (яп. 森本兎久身 );
01.07.1922 - 10.11.1922 капитан 1-го ранга (тайса) Кэсаити Хицуда (яп. 七田今朝一 );
20.07.1923 - 07.05.1924 капитан 1-го ранга (тайса) Иносукэ Токуда (яп. 徳田伊之助 );
07.05.1924 - 10.11.1924 капитан 1-го ранга (тайса) Санкити Такахаси (яп. 高橋三吉 );
10.11.1924 - 20.11.1925 капитан 1 ранга (тайса) Нобуити Ямагути (яп. 山口延一 );
20.11.1925 - 15.11.1926 капитан 1 ранга (тайса) Миёдзо Куроянаги (яп. 畔柳三男三 ).

Другие крейсера типа «Баян»

Напишите отзыв о статье "Баян (крейсер, 1900)"

Примечания

Литература

// Военная энциклопедия : [в 18 т.] / под ред. В. Ф. Новицкого [и др.]. - СПб. ; [М .] : Тип. т-ва И. В. Сытина , 1911-1915.

Ссылки



Тип Князь Пожарский

Тип Генерал-Адмирал

Тип Дмитрий Донской

Тип Баян

Индивидуальные проекты

Отрывок, характеризующий Баян (крейсер, 1900)

– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г"ишка, т"убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport"a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать, это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.

Броненосный крейсер «Баян», построенный во Франции, представлял собой новый для русского флота тип кораблей – бронированный разведчик при эскадре, а не автономный рейдер, как предыдущие боевые единицы этого класса. Несмотря на не самые оптимальные тактико-технические характеристики, «Баян» великолепно проявил себя во время Русско-японской войны, став лучшим крейсером Порт-Артурской эскадры.

Экспансия Российской империи на Дальнем Востоке привела к неизбежному столкновению ее с Японией, уже познавшей вкус победы над Китаем. Готовясь к предстоящей войне, Россия начала срочно усиливать свои силы на Тихом океане. Основная ставка делалась на линейные силы – согласно кораблестроительной программе 1898 года (позже объединенной с программой 1895 года), Россия должна была иметь на Тихом океане флот из 10 эскадренных броненосцев.

Для успешных действий главным силам были необходимы разведчики при эскадре. Изначально на эту роль предлагались бронепалубные крейсера 1-го и 2-го рангов (в качестве дальних и ближних разведчиков соответственно), однако отсутствие бортовой брони и защиты артиллерии делали их непригодными для боя с сильным противником. Имелись у русского флота и крупные броненосные крейсера («Рюрик» и «Россия»), однако и они не годились на роль разведчиков при эскадре, являясь практически «чистыми» рейдерами. В свою очередь, корабль, предназначенный для службы при эскадре броненосцев, должен был обладать таким вооружением и защитой, чтобы суметь постоять за себя в бою с вражескими легкими силами, без особых опасений сближаться с главными силами врага, и, в случае необходимости, занять место в линии своих кораблей для эскадренного боя.

В апреле 1897 года на рассмотрение Морского технического комитета (МТК) были представлены четыре проекта французских броненосных крейсеров, которые предполагалось использовать в качестве прототипов. Ни один из этих проектов МТК не устроил, однако были выработаны основные требования к будущему крейсеру:

водоизмещение не более 6700 т (впрочем, разрешалось довести водоизмещение до 7000 т, если проект будет признан удачным);
корпус должен быть обшиваться деревом, медью и иметь двойное дно;
запас угля на 7000–8000 миль плавания экономическим ходом, максимальная скорость – не менее 21 узла в течение 24 часов;
двухвальная энергетическая установка с котлами Бельвиля (особо оговаривалось обязательное использование экономайзеров);
обязательное бортовое и карапасное бронирование;
вооружение из двух новейших 203-мм орудий, восьми или десяти 152-мм орудий Канэ и двадцати 75-орудий, не считая более мелкой артиллерии; вся артиллерия главного калибра и часть 75-мм орудий должна была защищаться броней.

Как видно из этих требований, в МТК решили создать в пределах водоизмещения бронепалубного крейсера типа «Диана» лучше защищенный и вооруженный корабль. Из-за срочности заказа и загруженности отечественных верфей постройку крейсера решили вести за границей. Вопрос, где строить корабль, даже не стоял – уже давно сложились тесные связи между кораблестроительными фирмами Франции и Великим князем Алексеем Александровичем, занимавшим пост главного начальника флота и Морского ведомства. Поскольку готового проекта в России не имелось, конкурсное задание было разослано французским кораблестроительным фирмам, которые через полгода прислали свои чертежи. Всего было прислано три проекта: от Тулонского и Гаврского отделений компании «Форж э Шантье де Медитеррани», а также от компании «Ателье э Шантье де ла Луар». Лучшим был признан проект из Тулона инженера Антуана Лаганя (даже несмотря на то, что водоизмещение корабля достигало 7800 т). В итоге, после ряда изменений, в июне 1898 года с Лаганем подписали контракт на постройку в Тулоне броненосного крейсера – будущего «Баяна».

Краткое описание корабля

Тактико-технические характеристики корабля приведены в таблице в конце статьи, здесь отметим лишь некоторые особенности французского проекта. Главный пояс корабля имел весьма значительную толщину в средней части (200 мм), но при этом был очень узким – над водой возвышались лишь 60 см. Зато верхний пояс толщиной 60 мм (на подложке из двух слоев кораблестроительной стали по 10 мм) имел 2,3 м в высоту, прикрывая броней значительную часть борта. Казематы орудий также защищались 60-мм броней. Таким образом, площадь бронезащиты была даже выше, чем у японских броненосных крейсеров типа «Асама». Бронепалуба крейсера была плоской, примыкала к верхней кромке главного броневого пояса и не имела скосов, типичных для кораблестроения того времени.

В целом, уровень защиты корабля следует признать достаточным для борьбы с «одноклассниками», однако в ней имелось несколько слабых мест. Во-первых, не были защищены дымоходы, а котельные отделения не прикрывались сверху броневыми колосниками – позже эта особенность сослужила кораблю плохую службу, когда во время боя несколько котлов вышло из строя из-за осколков снаряда, разорвавшегося сверху. Во-вторых, барбет носовой башни ниже бронепалубы имел толщину всего в 50 мм, будучи прикрытым бортовой броней толщиной лишь 80 мм. В-третьих, часть корпуса в корме вообще не была прикрыта поясной броней, что делало уязвимым рулевой отсек. Плохую защиту крейсер имел и от навесных попаданий – толщина крыш артиллерийских башен, казематов и боевой рубки была явно недостаточной. В оправдание этому можно отметить, что в то время вряд ли предполагались артиллерийские дуэли на большом расстоянии, к тому же, главные противники «Баяна» – броненосные крейсера типа «Асама» – также имели прорехи в защите.

Схема бронирования «Баяна». Реконструкция С. Е. Виноградова
Источник: tsushima.su

Паровые машины «Баяна» были унифицированы с машинами эскадренного броненосца «Цесаревич», строившегося в это же время – таким образом, удалось добиться снижения их стоимости.

Расположение артиллерии главного калибра на «Баяне» отличалось от всех русских кораблей, но было типичным для французского флота. 203-мм орудия с длиной ствола 45 калибров размещались в одноорудийных башнях в оконечностях корабля. Оси орудий (особенно носового) проходили высоко от ватерлинии, что гарантировало возможность ведения огня в свежую погоду. Увы, этого нельзя сказать о казематных орудиях, располагавшихся низко над водой, что делало затруднительным или вовсе невозможным их применение в свежую погоду.

Строительство и испытания

Контракт на постройку крейсера был подписан 25 июня 1898 года – стоимость корабля без вооружения составила 6,1 млн рублей. Строительство началось в ноябре, официальная закладка состоялась 26 июня 1899 года, одновременно с броненосцем «Цесаревич», строившемся на соседнем стапеле. Наблюдающим за строительством кораблей от российской стороны был капитан 1-го ранга И. К. Григорович (будущий морской министр). Поначалу строительство велось быстро, однако вскоре возникли задержки – основной причиной этого был фактический срыв поставок бортовой и башенной брони заводами «Сен-Шамон» и «Шатильон-Комментри». К тому же, поставляемая броня оказалась низкого качества и зачастую не выдерживала приемных испытаний. В итоге пришлось сменить поставщика брони, причем последние плиты для кормовой башни были получены с завода лишь в сентябре 1902 года.

Спуск корпуса на воду состоялся 30 мая 1900 года – крейсер сошел на воду без гребных винтов, отливки которых были забракованы из-за многочисленных раковин и несоответствия чертежам. Изготовление главных механизмов также протекало со скрипом – не раз забраковывались коленчатые валы, поршни, другие детали. О качестве работ на французских верфях говорит тот факт, что рама правой машины не подошла к своему фундаменту и была возвращена для доработки. Несмотря на все препятствия, летом 1901 года готовность «Баяна» по корпусу составляла 90%. Пробы котлов и вспомогательных механизмов провели в январе 1902 года, первый самостоятельный выход крейсера в море состоялся в апреле (испытания были признаны удачными). Тогда же во Францию вместе с частью экипажа крейсера прибыл его новый командир – капитан 1-го ранга Роберт Николаевич Вирен.

«Баян» на испытаниях, май 1902 года
Источник: tsushima.su

Состоявшиеся в мае испытания на полный ход выявили еще одну особенность крейсера – из-за чрезмерного облегчения корпуса возникала сильная вибрация оконечностей в диапазоне скоростей 14–17 уз. Для устранения вибрации были выполнены подкрепления по расчетам штабс-капитана А. Н. Крылова – будущего знаменитого математика, инженера и кораблестроителя. Впрочем, окончательно решить эту проблему так и не удалось. Различные испытания продолжились почти до конца 1902 года, наконец, 16 декабря комиссия подписала приемный акт, в котором сообщалось, что крейсер успешно прошел все испытания и «никоим штрафам не подлежит» .

Служба в русском флоте

1 января 1903 года «Баян» вошел в строй, а 22 января покинул французские берега, отправившись в Средиземное море, где экипаж приступил к учениям и освоению корабля. На Средиземном море крейсер пробыл до апреля, после чего получил предписание следовать в Тулон за запасными частями и комплектом чертежей, после чего направляться в Кронштадт.

4 апреля, на пути в Тулон, «Баян» попал в сильный шторм. Испытание непогодой показало, что крейсер имеет неплохие мореходные качества, однако из-за облегченности конструкции получила повреждения носовая часть. Выяснилось, что практически все иллюминаторы негерметичны, а ставни орудийных портов пропускают воду на батарейную палубу. В Тулоне повреждения были быстро исправлены, «Баян» отправился в Кронштадт и благополучно прибыл туда 6 мая.

Крейсер «Баян» на Балтике, июль 1903 года
Источник: tsushima.su

Долго пребывать в родных водах крейсеру не пришлось – непростая обстановка на Дальнем Востоке требовала немедленного усиления Тихоокеанской эскадры. Для этого в Порт-Артур отправлялись броненосец «Ослябя» и крейсер «Баян», которые должны были встретиться в Средиземном море с броненосцем «Цесаревич». 25 июля «Баян» отправился в долгий переход на Дальний Восток. 30 июля он прибыл в Шербур, где должен был дождаться «Ослябю», вышедшего несколько позднее. Однако из Петербурга пришло указание далее следовать самостоятельно, и 2 августа «Баян» отправился дальше, выдержав в Ла-Манше сильный шторм. Как и в прошлый раз, под ударами сильных волн створки орудийных портов начали в больших количествах пропускать воду, которая чуть не затопила артиллерийские погреба. 8 августа, миновав Гибралтар, крейсер вошел в Средиземное море, а 16 августа прибыл в бухту Порос, где состоялась встреча с «Цесаревичем».

Почти полтора месяца экипажи готовились к длительному переходу и осваивали свои корабли. Наконец, 25 сентября отряд покинул греческие берега – дальнейший переход до Порт-Артура проходил без происшествий, в пути много времени уделялось подготовке команд. 19 ноября «Баян» и «Цесаревич» бросили якоря в Порт-Артуре, успев на войну, до начала которой оставалось чуть больше двух месяцев.

Фрагмент панорамы, показывающей внутреннюю гавань Порт-Артура в конце 1903 года. В центре снимка – «Баян», выделяющийся белой окраской на фоне остальных кораблей Тихоокеанской эскадры, уже перекрасившихся в защитный цвет
Источник: kreiser.unoforum.pro

Начало войны

Ночь с 26 на 27 января 1904 года «Баян», как и остальные корабли русской эскадры, встретил на внешнем рейде Порт-Артура, заняв самое правое место в линии крейсеров. Начало японской атаки застало русских моряков врасплох – были торпедированы «Ретвизан», «Цесаревич» и «Паллада». «Баяну» повезло – он благополучно избежал японских торпед. Утром «Баян» и бронепалубный крейсер «Аскольд» отправились на сближение с показавшимися на горизонте крейсерами 3-го боевого отряда японцев. Однако сближение с неприятелем пришлось отложить из-за приказа ожидать выхода главных русских сил, а японские разведчики скрылись. Русская эскадра вернулась на внешний рейд и встала на якорь, а крейсер «Боярин» был отправлен в разведку к Ляотешаню. Вскоре, встретив главные силы японцев, шедшие к Порт-Артуру, «Боярин» повернул обратно. Корабли русской эскадры начали сниматься с якорей, а крейсера получили приказ идти навстречу «Боярину».

Получив приказ двигаться навстречу врагу, «Баян» сблизился с японской эскадрой и повернул вправо (левым бортом к неприятелю). Целью для артиллеристов «Баяна» был флагманский броненосец «Микаса» , минимальная дистанция до него в ходе боя составила 19 кб (примерно 3500 м). Бой длился недолго – оказавшись под огнем множества японских кораблей, «Баян» вскоре еще раз повернул вправо и вступил в строй русской эскадры, двигавшейся контркурсом по отношению к японцам. «Баян» стал замыкающим в колонне, и теперь вел огонь правым бортом по крейсеру «Идзумо», а затем по крейсеру «Ёсино». Вскоре японцы отвернули к югу, а русская эскадра не стала их преследовать, упустив шанс потопить более слабые замыкающие вражеские корабли.

Всего «Баян» выпустил в тот день 28 203-мм, 100 152-мм и 160 75-мм снарядов, претендуя на несколько попаданий в японские корабли. Сам он получил 9 попаданий (преимущественно, в левый борт), в том числе, 305-мм снарядами – было убито 4 и ранено 37 человек (из них двое смертельно). Вышло из строя три 75-мм орудия, был разбит кормовой прожектор. Повреждения «Баяна» детально описаны в рапорте его командира Р. Н. Вирена, кроме того, после боя на корабле побывал американский военно-морской атташе Маккалли, который также зафиксировал попадания:

один из снарядов (152- или 203-мм) попал в левый борт точно в район ватерлинии под носовым казематом 152-мм орудия. Потенциально это попадание было очень опасным, однако бронеплита (примерно 120 мм толщины) выдержала его практически без ущерба для себя. Осколками так сильно повредило ствол 75-мм орудия над местом разрыва, что при следующем выстреле от него оторвался кусок, и орудие вышло из строя (попадание а на схеме);
крупный снаряд (скорее всего, 305-мм) попал в фальшборт с левого борта в корме и взорвался в момент касания преграды. Осколками был изрешечен вельбот над местом разрыва, разбросаны и подожжены коечные сетки, во многих местах пробиты дымовые трубы (попадание b на схеме);
еще один 305-мм снаряд попал рядом с этим местом в основание грот-мачты в небольшую рубку вокруг нее. Находившийся внутри человек был убит, левую стенку рубки разворотило взрывом, при этом противоположный борт рубки был пробит всего одним осколком. В кранец 75-мм патронов попал осколок, который вызвал взрыв одного из них (попадание c на схеме);
152-мм снаряд разорвался на бортовом срезе за портом левого кормового каземата. Осколки вывели из строя почти весь орудийный расчет, а также ранили несколько человек на верхней палубе (попадание d на схеме);
еще один снаряд разорвался далее в корму, уничтожив командирскую каюту (попадание e на схеме);
152-мм снаряд попал в корму с левого борта возле ватерлинии. Пробив обшивку, он взорвался в пустом коффердаме, при этом внутреннюю стенку пробило всего несколько осколков. По этой причине потенциально опасное попадание привело лишь к тому, что на волнении внутрь корабля поступало незначительное количество воды (попадание f на схеме);
два снаряда калибра 152 или 203 мм разорвались на палубе в корме, осыпав осколками кормовую башню и сильно повредив палубный настил. Средняя палуба во многих местах была пробита осколками (попадания g и h на схеме);
последнее попадание пришлось в самый верх четвертой дымовой трубы, при этом осколки дождем обрушились вниз, выведя из строя три котла (попадание k на схеме).

Схема попаданий в крейсер «Баян», взятая из отчета Маккалли
Источник: The McCully Report. The Russo-Japanese War 1904–1905. Naval Institute Press Annapolis, Maryland, 1977

Все полученные повреждения оказались несерьезными, однако выявили слабую защиту надстроек от осколков (присущую всем тогдашним кораблям) и уязвимость котлов при попаданиях в дымовые трубы. За храбрость, проявленную в бою, командир крейсера Р. Н. Вирен был награжден золотым оружием, шесть офицеров – различными орденами, трое нижних чинов – Георгиевскими крестами. Устранение повреждений заняло несколько дней, и в начале февраля крейсер был снова готов выйти в море.

12 февраля «Баян» вместе с «Аскольдом» участвовал в прикрытии бронепалубного крейсера «Новик» и миноносцев, возвращавшихся с моря. Перестрелка с японскими крейсерами 3-го боевого отряда закончилась безрезультатно для обеих сторон, однако вскоре в море появились главные силы адмирала Того. Пробыв некоторое время под обстрелом почти всего неприятельского флота, русские крейсера вернулись во внутреннюю гавань. Весьма рискованное столкновение окончилось для русских кораблей благополучно, хотя расстояние до японских броненосцев иногда сокращалось менее чем до 30 кб.

16 февраля «Баян» вместе с «Аскольдом», «Новиком» и «Дианой» безуспешно выходили на поиски передовой базы неприятеля.

22 февраля состоялся очередной выход, изначально направленный на конвоирование четырех пароходов из Дальнего в Порт-Артур, однако затем эта задача была отменена. Новое приказание предписывало идти к району Инчендзы для отражения вражеского десанта, сведения о котором были получены от начальника телеграфной станции. Тревога оказалась ложной – за вражеский десант были приняты русские миноносцы, ранее вышедшие в этот район для осмотра побережья.

Участие в активных действиях флота

24 февраля в Порт-Артур прибыл новый командующий флотом – адмирал С. О. Макаров. Вместо контр-адмирала М. П. Моласа новым командующим крейсерским отрядом был назначен капитан 1-го ранга Н. К. Рейценштейн. Активность нового командующего сказалась на количестве выходов в море как отдельных кораблей, так и всей эскадры. Уже 26 февраля это привело к гибели миноносца «Стерегущий», возвращавшегося из ночного похода вместе с миноносцем «Решительный». Последнему удалось проскочить в крепость, а «Стерегущий» был расстрелян японскими миноносцами. На выручку погибающим товарищам немедленно вышел сам Макаров на «Новике», вслед за ним с якоря снялся «Баян». Спасти миноносец не удалось, более того, на горизонте показалась японская эскадра, открывшая огонь сначала по русским крейсерам, а затем по внутреннему рейду и кораблям, стоявшим на нем. Лишь по счастливой случайности японские снаряды почти не причинили вреда целям. Безнаказанно обстреляв русские корабли, японцы удалились. 27 февраля вся русская эскадра вышла в море и провела там целый день, занимаясь отработкой навыков совместного плавания и маневрирования.

Корабли Тихоокеанской эскадры на рейде Порт-Артура. Справа налево: «Баян», «Победа», «Пересвет», «Полтава»
Источник: tsushima.su

6 марта японцы вновь бомбардировали крепость с моря, но получили отпор – из гавани им ответили орудия броненосцев «Победа» и «Ретвизан». Японские корабли ретировались. «Баян» в тот день выполнял свои прямые обязанности разведчика – сблизившись с японской эскадрой, он рассмотрел входившие в ее состав корабли, о чем и было доложено Макарову.

24 марта «Баян» конвоировал из Дальнего в Порт-Артур пароход «Эдуард Бари». На обратном переходе был встречен английский пароход «Хаймун», зафрахтованный газетой «Таймс». На его борту обнаружили 16 англичан, 39 китайцев и одного японца. Несмотря на подозрения о разведывательной миссии парохода, он был отпущен из-за отсутствия явных оснований для задержания.

Черный день Порт-Артурской эскадры

29 марта в Порт-Артур поступили сведения о готовящемся десанте японцев на Квантунский полуостров в непосредственной близости от русской крепости. Посчитав эту информацию достоверной, вечером 30 марта Макаров отправил в район островов Эллиот два отряда миноносцев для атаки вражеского десантного соединения. Прикрывать их возвращение с моря должен был «Баян», на следующее утро планировался выход в море всей эскадры, чтобы добить японское соединение. При возвращении миноносец «Страшный» отстал от отряда и в темноте принял вражеские миноносцы за свои. Утром стороны разглядели друг друга, и начался неравный бой, в котором «Страшный» практически сразу потерял ход и почти всю артиллерию. Получив сведения о попавшем в беду миноносце, «Баян», покинувший гавань еще на рассвете, поспешил на выручку вместе с двумя дежурными миноносцами.

Отогнав японские корабли, «Баян» подошел к месту гибели «Страшного» и спустил на воду шлюпки для спасения людей. Тем временем со стороны моря приближалась японская эскадра в составе крейсеров «Асама», «Токива», «Касаги», «Такасаго», «Титосе» и «Ёсино». Они немедленно открыли огонь по «Баяну», оставшемуся в одиночестве, так как русские миноносцы, бывшие с ним, начали отход в Порт-Артур. Под вражеским огнем шлюпкам с «Баяна» удалось подобрать из воды четырех матросов со «Страшного», еще один человек был спасен непосредственно с борта крейсера. Учитывая колоссальное преимущество японцев в артиллерии, командир «Баяна» принял решение о прекращении спасательной операции и поднял на борт шлюпки, после чего начал отходить в сторону крепости. По счастливой случайности крейсер не пострадал во время этого боя, впрочем, как и противник.

«Баян» выходит из внутреннего рейда Порт-Артура на выручку миноносцу «Страшный», 31 марта 1904 года
Источник: navsource.narod.ru

Немедленно после получения сигнала с «Баяна» о вражеских крейсерах Макаров приказал «Диане», «Аскольду» и «Новику» выдвигаться ему на помощь. Сам он спустя час вышел в море на броненосце «Петропавловск», вслед за которым шла «Полтава». Остальные русские корабли замешкались с выходом из-за сильного ветра, мешавшего буксирам. Встретив свои броненосцы, «Баян» возглавил русский отряд, поведя его на противника. Теперь перевес в силах был уже на стороне русского отряда – два броненосца и четыре крейсера против двух броненосных и четырех бронепалубных крейсеров. Макаров решил воспользоваться этим и разгромить вражеский отряд до подхода подкреплений. Завязался бой, но вскоре японцы повернули навстречу своим главным силам (шесть броненосцев и два броненосных крейсера), и отступать пришлось уже русскому отряду. Вернувшись к Порт-Артуру и встретившись с отставшими броненосцами, Макаров снова развернулся навстречу японцам.

Назревало генеральное сражение двух флотов, однако состояться в тот день ему не было суждено. Примерно в 9:42 флагманский броненосец «Петропавловск» подорвался на японской минной банке и затонул после детонации погребов. Адмирал Макаров погиб. Вскоре коснулся мины броненосец «Победа», однако взрыв не привел к его гибели. На русской эскадре началась паника, поскольку моряки подумали, что их атаковали подводные лодки. Беспорядочно стреляя по воде, русские корабли уходили во внутреннюю гавань Порт-Артура… «Баян» остался снаружи, наблюдая за действиями противника, который через несколько часов скрылся за горизонтом.

В осаде

После гибели Макарова командование эскадрой принял контр-адмирал В. К. Витгефт. Не осмеливаясь брать на себя ответственность за судьбу эскадры, он фактически свернул все операции на море. Как следствие этого, 22 апреля состоялась высадка японской армии на Квантунском полуострове – вскоре сухопутное сообщение крепости с материковой Россией было перерезано. Началась наземная операция по взятию Порт-Артура…

В этот период с русских кораблей начали снимать орудия, которые вместе с комендорами срочно отправлялись на усиление сухопутного фронта (впрочем, крейсеров это поначалу не касалось). Кроме того, началось формирование сводных батальонов из моряков, в один из которых вошла рота с «Баяна» и «Паллады».

В мае удача, казалось, улыбнулась русским морякам. По инициативе командира минного транспорта «Амур» капитана 2-го ранга Ф. Н. Иванова было выставлено минное заграждение, на котором 2 мая погибли два японских броненосца – «Хацусе» и «Ясима». Учитывая, что поврежденные «Ретвизан» и «Цесаревич» заканчивали ремонт, русский флот вновь получил преимущество в линейных кораблях.

10 июня состоялся выход эскадры из Порт-Артура в море – его целью было объявлено достижение Владивостока. Встретив в море японскую эскадру в полном составе, русские корабли вернулись обратно в Порт-Артур, при этом броненосец «Севастополь» подорвался на мине. «Баян», участвовавший в этом походе, благополучно избежал ночных атак миноносцев и подрыва на японском заграждении возле своей базы. При этом в темноте артиллеристами «Баяна» едва не был потоплен минный крейсер «Всадник», принятый за японский миноносец.